Судный день - Дмитрий Дегтярев

Билл? – высокий атлетически сложенный парень в темной футболке с фиолетовым значком спортивной компании обратился к другу, который остановившись у входа в бутик рассматривал нижнее женское белье. – Билл!!!

– А? – Билл наконец обернулся. Он был полной противоположностью своему другу. Невысокого роста, полноватый, с густыми рыжими волосами, веснушками на лице, одетый в ярко оранжевую майку с нецензурной надписью. – О чем ты там спрашивал, Флойд?

– Говорю, что ей подарить? Мы уже два часа находимся в этом торговом центре, и ничего не нашли!

– Может, это? – Билл указал на кружевные розовые трусики, надетые на манекен.

– Пошел ты! – Флойд махнул рукой.

– Тогда не знаю, – Билл отошел от витрины и присоединился к другу, двигающемуся по широкому проходу между бутиками. – Подари ей новую мобилу, как обычно.

Флойд раздраженно фыркнул.

– Я тебе уже объяснял. У нее юбилей – нельзя дарить как обычно. К тому же на празднование приедет ее семья. Они итак меня недолюбливают…

– Тебя вообще, никто не любит.

– Спасибо, – Флойд указал на эскалатор. – спустимся вниз, еще раз пробежимся.

Билл пожал плечами.

– Да, без проблем.

Оказавшись на втором этаже, Флойд принялся бегать по разным бутикам и магазинчикам, а Билл бесцельно бродил по громадному торговому центру, ожидая пока его друг выберет подарок своей любимой. Не зная, чем себя занять, Билл зашел в магазин электроники. Присмотрел себе ноутбук, проверил несколько смартфонов, примерил наушники, наручные часы, сказал консультанту что у него нет и десяти долларов в кармане; увидев недовольный взгляд, поспешил ретироваться. Пройдя несколько магазинов с яркими вывесками, зашел в менее одиозное, со строгой черно-белой вывеской на иностранном языке. То ли итальянский, то ли французский, может вообще китайский. У него с английским то были проблемы, не говоря уж о других языках. В бутике продавалась одежда. Ему она не подходила, так как была женской. Ему так и сообщила миловидная афроамериканка – это салон женской одежды от итальянского модельера. Билл сказал, что хочет стать трансвеститом, поэтому примеряет заранее. Шутку не оценили. Пришлось уйти. Заглянув еще в несколько бутиков, выпив кофе в кофейной, сходив в уборную, Билл остановился у края небольшого выступа в виде балкона, только внутри здания, с которого открывался вид на часть первого этажа. Опершись на хромированный поручень, Билл посмотрел по сторонам. Зона кафе, ресторанчиков и кофейнь справа, аттракционы для детей слева. Чуть поодаль, там, где второй этаж почти скрывал то, что было на первом, он увидел огромную группу людей, собравшихся вместе. Люди за столами в кафе и открытых кофейных зонах, поднимались со своих мест и присоединялись к остальным.

Заинтересовавшись, что там происходит, Билл спустился вниз, на первый этаж, прошел по длинному изогнутому проходу между бутиками, пересек открытую зону кафе под стеклянным куполом, закрывавшем все четыре этажа торгового центра и присоединился к остальным собравшимся. Протиснувшись сквозь толпу, он оказался в первом ряду. Ничего экстраординарного не было. Никто не умер, не дрался, никакой голливудской звезды. Толпа в пятьдесят человек сгрудилась у большого напольного экрана, на котором обычно шла реклама различных брендов, собранных в торговом центре. Сейчас была не реклама. Новости. То, что совершенно его не интересовало. Тем не менее, пробиваться обратно сквозь возмущенную его наглостью толпу не хотелось, и он остался стоять на месте. На экране с разных ракурсов оператор показывал студию телевидения, где за стойкой сидели мужчина и женщина.

«– … мир продолжает меняться. – телеведущий повернулся к коллеги. – Дэйн мы же покажем им?

Билл уже перестал жалеть, что остался. Такой красотки он давно не видел.

Женщина сверкнула ослепительной улыбкой.

– Конечно, Барни.

Студия на экране сменилась изображением города, расположившегося у подножья горы. Небоскребы, улицы, дома, простирающиеся далеко на горизонт. Массивная, темно-коричневая гора справа, и горная цепь вдали. Красивый город. Портило общее впечатление лишь темное, хмурое небо и падающие с него огромные хлопья снега.

За кадром послышался голос телеведущего.

– Узнаете город? Скорее всего нет. Рой, – обратился он к кому-то в студии. – Смени ракурс.

Изображение сменилось. Теперь камера проплывала по улице города. Темный асфальт, постепенно менявший цвет, из-за падающего снега, хлопья которого, приземляясь не таяли. Слева ряд белых двухэтажных домиков, справа аллея пальм. Улица уходила далеко вперед, теряясь среди домов, но сквозь пелену снега можно было различить, как высоко над домами поднималась гора.

– Дайте картинку с вертолета! – скомандовал за кадром Барни.

Изображение мгновенно поменялось. Теперь камера плыла на высоте, охватывая собой огромную территорию. Цепь величественных гор, которые со всех сторон облепили дома, огромный круглый стадион на первом плане, дома за ним, а все остальное невозможно было рассмотреть, из-за белой пелены снега.

Кто-то позади него загудел. Похоже, были те, кто узнал город. Билл пожал плечами. В школе у него были серьезные проблемы с географией. Так, на заключительном экзамене он написал, что Новая Зеландия это город в Южной Америке. С ним не согласились.

Город отдалился, и на его плане появилась студия. Телеведущий задумчиво смотрел куда-то вперед, затем посмотрел в камеру, слегка улыбнулся и обратился к коллеге, сидящей слева от него.

– Дэйн, что это за город?

– Может, Норильск в Сибири?

Барни усмехнулся.

– Брось, ты же знаешь ответ…

Телеведущая состроила невинное выражение лица.

– Ты в этом уверен?

Барни нахмурился и посмотрел на листок лежащий перед ним.

– В сценарии написано, что ты должна ответить на этот вопрос. Значит, знаешь.

Дэйн рассмеялась.

– Вечно ты портишь интригу, Барни. Не стыдно? – она посмотрела прямо в камеру. – Дорогие, зрители. Перед вами только что был Кейптаун. Субтропический город в Южной Африке.

Толпа заохала. Билл наморщил лоб. Тропики, и снег? Значит он был прав, когда на вопрос учителя, какой климат в Арктике, ответил, что тропический?

– Температура в этом регионе бьет все рекорды. Так, вчера в городе была зафиксирована отметка в 25 градусов по Цельсию, сейчас же через сутки температура опустилась до 7 градусов с отрицательным показателем, сразу же побив исторический минимум, державшийся на отметке в 0,2 градуса со знаком минус. – Дэйн сделала паузу и повернулась к коллеге. – Барни, это ведь не единичный случай, верно?

– Ты права, – кивнул телеведущий и посмотрел в камеру. – Аномально низкие температуры зафиксированы в Австралии, Индии, Индонезии, Бразилии, Аргентине, и других странах южного региона.

– Похоже, прогнозы Джека Куэрри оказались верными?

Барни пожал плечами.

– Посмотрим, что будет дальше. Пока же, – он с улыбкой повернулся к камере. – вас интересует погода в вашем регионе, я ведь прав? После рекламы в студии появится всезнающий Джонатан, и расскажет, как лучше одеваться, и куда ехать в ближайший уик-энд. С вами были Дэйн и Карл. Встретимся снова в шестичасовом выпуске новостей.

Студия сменилась изображением громадного сейфа, и мужской голос загромыхал: «надежный сейф – надежная жизнь – надежное будущее…»

Южно-Африканская Республика.

Кейптаун.

Стефан проснулся от того, что кто-то сильно стучал в дверь. Его дверь. Вылезать из теплой постели совершенно не хотелось, поэтому, натянув одеяло на голову, он закрыл глаза, пытаясь вновь уйти в царство сна. Постучат и уйдут. Как обычно. Скорее всего, домовладелец, требует плату за прошлый месяц, которую Стеф до сих пор не отдал. Он был еще той занудой. Больше всего бесило, что он черный – и Стефан, белый зависит от него. Парень зажмурил глаза, ожидая, когда незваный гость уйдет. Не тут то было. Стук продолжался, и теперь стал непрерывной барабанной дверью. За дверью кто-то закричал. Снова стук. Стефан прислушался. Это был Дастин его друг. Чернокожий друг. Стефан не был расистом, хотя иногда его обвиняли в этом.

За дверью снова закричали:

– Да открой ты эту чертову дверь, Стеф! Я замерз!

Дерьмо!

Стефан нехотя скинул одеяло, и тут же поежился. В квартире было холодно. Снова кондиционер забыл выключить… Он обвел мутным взглядом комнату, ища обувь. Во мраке был виден перевернутый столик, банки из-под пива на полу, скомканная одежда, объедки пиццы… – мрак. Пошатываясь, Стефан ступил на холодный